Я вообще очень слабо понимаю тему архетипов.:-(. То есть, вообще никак, помню только, что есть такой "волшебный помощник главного героя", есть собственно герой и... И, кажется, больше ничего толком, объяснения про таро, наполнение персонажа чем-то большим и т.д. я, каюсь, понимал только пока читал... и в итоге у меня осталось странное ощущение: мне было неловко перед реальным Имоном де Валерой, человеком, похоже, рациональным до мозга костей, которого я бы, наверное, не сыграл бы в мистическом пласте никак... разве что по другому архетипу.
Это мы со Змеей нынче вечером говорили про архетипы, мистику на играх и проблему наполнения исторических персонажей сюжетами таро, как будто им своих мало. Я пытался объяснить то, что понял из чтения обсуждений "Пасхального восстания", в смысле - игры. Что по идее Дегред (как я ее понял!) это была история о том, что за Ирландию сражаются всегда, от начала времен, словом, "это всегда одна крепость". Отсюда вспомнили, что оба не помним, сколько есть архетипов, которые не по Проппу и не по Юнгу, а вот по кому? А, по Борхесу, точно! И не архетипы это, а то, что он называл вечными сюжетами. Полез в яндекс - нашел. Четыре истории - об укрепленном городе (Змея называет это "падение города", это ее сюжет, отзывающийся всегда), о возвращении, о поиске (это, наверное, мой, который я называю "странствие") и о самоубийстве бога. И тут я сформулировал, что, если бы я играл Валеру, то я бы играл две истории из четырех - об укрепленном городе и о самоубийстве бога. Потому что эта, последняя, история - история о страхе, о преодолении страха, о том, что тебе так, что в пору выть и ползти, но ты все равно ползешь навстречу своей участи и гибели, потому что ничего другого просто нет, страх уже не имеет значения, хотя имеет невыносимую власть. И - да, вот как-то так мне было на "Следствии": можно умирать со страху, но все равно делать, то, что должен. Стоять на Сенатской, например, выбрать между собой и другим - себя, идти на приговор, а в самом начале истории - пойти и сдаться. Это тоже, своего рода, преодоление... ( "считай, что это самоубийство", говорит Ренатус в пьесе "Исход актера", когда тоже вот так же идет сдаваться... но это другая, хоть и та же самая история...)"
а потом я пошел поливать цветочки и все думал об этой проблеме, о тех, кто сдался... Об Имоне де Валере - и о Павле Пестеле... и о вечных историях, да. Вот... что получилось.
***
когда ты решаешь сдаться...
когда только ты - решаешь,
ты знаешь, что тебя не простят,
но не веришь, что это навеки.
ты знаешь, что тебя назовут
предателем - только не знаешь
кто и насколько всерьез,
и насколько ты с ним согласен.
когда ты решаешь сдаться -
ты знаешь, что скажут в спину:
трус, решил откупиться, дурак -
не поверил - поверил,
ты знаешь: теперь твое имя
станет звучать с презреньем,
тебя оттолкнут, забудут,
а то проклянут, как бывает
в обычае малых народов
и приверженцев древних традиций.
И когда ты говоришь - мы сдаемся,
я сдаюсь, когда опускаешь
глаза или смотришь прямо
не видя, поверх голов,
ты говоришь, надеясь, что в этом твоем решеньи
трусости все же больше, чем подлости,
чем надежды вот как-нибудь этак выжить
и что есть хоть немного заботы
о тех, кто тебе доверен.
Когда - это так же страшно
и так же невыносимо,
как падать, как разжимая
руки скользить по краю,
когда - ты садишься в повозку
закрываешь глаза, вспоминая
хоть строчку из Отче наш -
когда из дверей на рассвете
выходишь, путаясь в тех же
словах, и подняв белый флаг,
сделанный из занавески,
когда ты решаешь сдаться, когда ты слышишь проклятья,
когда ты пытаешься верить, что кто-нибудь будет жив,
тогда ты делаешь шаг -
и ты вступаешь в историю -
одну из тех четырех:
историю о самоубийстве бога.
